Ночь опустилась на разрушенный город тяжёлым, вязким мраком. Вдали ещё тлели здания, освещая дым и обломки оранжевыми отблесками. В этом хаосе, среди руин и полуразрушенных домов, группа американских "морских котиков" бесшумно заняла позицию в одном из жилых зданий на окраине. Без лишнего шума, как тени, они закрепились на втором и третьем этажах: окна — идеальный обзор на улицу, ведущую к центральной площади. Задача ясна: обеспечить прикрытие для наступающих морпехов, не дать противнику устроить засаду. Это не первое их задание в этой кампании, но каждый раз — будто впервые: напряжение, пульс в ушах, и вечный вопрос — кто выстрелит первым.
Дом, ещё недавно наполненный жизнью — детскими игрушками, фотографиями, запахом кофе, — теперь стал зоной боевых действий. Комнаты превратились в огневые точки, ковры — в глушители шагов, а плюшевые игрушки лежали рядом с ящиками патронов. Морпехи выдвигались через несколько часов, и всё это время группа наблюдала: фиксировали движения, определяли маршруты, искали признаки снайперов и закладок. В каждом окне напротив мог прятаться враг, за каждой дверью — мина. Но "котики" натренированы видеть больше, чем обычный солдат: малейшее движение, странный свет, отклонение в тени. Их задача — заметить раньше, чем заметят их.
Чем ближе рассвет, тем выше напряжение. Радио коротко потрескивает — координаты, коды, краткие приказы. Один из бойцов замечает движение в разрушенном здании через дорогу: мужчина с автоматом, затем ещё двое. Противник готовит позицию, возможно, зная, что начнётся наступление. Командир принимает решение без колебаний. Первый выстрел — точный, глухой. Затем второй, третий. Дом снова наполняется звуками войны, но теперь — контролируемой, выверенной, хирургической. Враг уничтожен, сектор под контролем. "Котики" замирают в тишине, прислушиваясь. И снова — тишина. До прихода морпехов остаётся час. Они продолжают ждать, оружие наготове, дыхание ровное. Это всего лишь ещё одна ночь. Ещё один дом. Ещё одна линия фронта, где невидимая тень защищает тех, кто наступает.